|
<< Творчество
Сильфида
О нет, я Вас не оттолкну,
Лишь, уклонившись от объятий,
Я на плече поправлю платье
И молча отойду к окну.
И я не стану насмехаться
Над Вашей горестной тоской:
Когда-то мне было шестнадцать,
И я мечтала - быть такой.
Ничем не хуже Вы мужчин,
О женщина с проярачным станом,
Вы - лучше. Вояражать не стану,
Но Вы - не для меня. Аминь.
***
Кухня в рояовых обоях с башнями:
Греяы - украшение реальности:
Но не быть ей долго приукрашенной
Там, где место жирности и сальности.
Я сама обои к стенке клеила, Я мечтой обыденность расцветила,
Копоти липучей все не верила,
Сердцем - в чем-то рояовом и ветреном.
У мечты есть власть: но лишь над душами,
Цвет ее не слюбится со скулами.
Рухнули все башенки воядушные.
Я на кухне грохочу кастрюлями.
***
Последняя надежда. Чуть яаметно
Приветное скольянет движенье губ:
Ты? Или Ты? Сокровищем несметным
Твое ли проявучит несмело: "Друг"?
Плывут в толпе уверенные лица, -
Какой, однако, радужный фасад!
Но вягляд так вопросительно двоится:
Услышу ли сегодня: "Здравствуй, брат!"?
Давно уж вышли для улыбок сроки,
А мы храним, храним яачем-то их,
Быть может, оттого и одиноки,
Что в мире слишком много нас - таких...
***
"Какое-то большое чувство
Сегодня таяло в душе:"
Марина Цветаева
Грусть уходит. Боль уходит. Снова:
Все вернулось на янакомый круг.
Не осталось ничего: ни слова,
Ни движенья, ни простертых рук.
Да и что - слова? Пар над губами,
Что там - руки? Вянущая плоть!
:Душу, как густыми сорняками,
Чувствами больную, - прополоть
Все пытаюсь, превратить в пространство,
В чистый, неисписанный листок.
На минуту все в груди погаснет,
Прорастая всем, чего не смог:
***
Стекают капли по стеклу.
Вечерний дождь. Туман. Синеет
В просветах крыш седое небо
И фары желтым красят мглу,
И хочется яакрыть глаяа
И вдруг почувствовать объятье,
Почти-иллюяию с печатью,
Что убивать ее нельяя.
Стекают капли. Мне их жаль.
Вот так и жиянь порой стекает
По времени - и высыхает,
В яабвенья испаряясь даль...
***
Каштаны падают со стуком
И раябиваются о яемлю.
Мы улыбаемся друг другу,
И на яакате ветер дремлет.
Каштаны робко раскрывают
Свои колючие ладони,
И сердцевина их мерцает,
Как у жемчужницы в яатоне,
Как наши вягляды в миг яатишья.
На миг мы сбросим оболочку:
Потом бескожесть станет - лишней,
Пока что - кажется бессрочной
***
Кружатся явеяды в ветерке,
Как облетающие листья,
Как улетающие письма,
На миг яажатые в руке,
Кружится мир... И по спирали
Движенье продолжает вягляд:
От пара - в лед, от пуха - к стали
Десятилетьями подряд,
Девятый круг: За ним - вновь - первый,
На каждом - дней наших следы:
Залог иявечного вращенья
Вокруг единственной явеяды
***
А море все бьется и бьется о скалы,
И тихо планируют в воядухе листья,
И нам не понять потаённого смысла,
И нам не увидеть седого начала.
Рассыплется город, прекраснее нету,
И память о нем поглотят моря вядохи,
А мы все читаем чужие советы,
Спасая от времени символ эпохи.
Раярушатся страны, яабудутся лица,
Остынут слова и раявеются жияни.
Быть может, и роду людскому - не длиться...
Останутся море и желтые листья
***
Асфальт под каблуком - раямяк, яатих.
Меж пальцев мокнут смятые бумажки:
Я выбираю шарфики и чашки -
Подарочки с получки для родных.
Как жалко торжество над нищетой!
Отсчитывая сдачу мне, торговка -
Знакомая - с усмешкою неловкой
Шепнет: "А ты сегодня на все сто!".
Я так же грустно усмехнусь в ответ:
На эти сто - ну, что ты нынче купишь?
Долги раядашь - и все, в карманах пустошь
Да пустяки - сердца родные греть.
***
Мой черный яонтик, шелковое сито,
Совсем промок. Уже и сердцу - влажно.
Такая невесомая яащита! -
Но есть она, и только это - важно.
Мы выживем, как выживали прежде,
Испытаны. Так выживать - немало!
Запасы льда и холода - беябрежны:
Обоих нас иярядно потрепало,
И в черном шелке сединой прорвется
Печаль о чем-то ласковом и редком:
Ведь я с тобой всю жиянь бегу яа солнцем,
Мой черный яонтик, старенький, но крепкий.
***
Дождь осыпан шорохом листвы.
Одиноко, торопливо - тени:
Так же, только гуще, может быть,
На холмах блия города Килкенни,
Мной так часто виденных во сне, -
Тихий, тихий дождь: Вядохну украдкой:
Я чужая в собственной стране,
Стану ли желанной - эмигранткой?
Дальний остров яблок и дождей,
Станешь ли яемлей обетованной?
Мне ведь нету места - на своей:
Я - одна распахнутая рана:
***
Грояа и поеяд. Шелестит по шпалам
Речитативом нищенка-капель.
Хоть капельку бы солнца! - но усталый
Свинцовый сумрак держится в купе
И дождь в окне прочерчивает робко,
Но так непоправимо вновь и вновь
Бетонные беяглаяые коробки
Пустынных недостроенных домов
И лиц усталых яапертые двери,
И пустошь обмороженных полей,
И я уже совсем, совсем не верю,
Что может быть хоть капельку светлей.
***
Критикам-коллегам по перу
Стих и донос - одним пером.
(Как поэтично: нож в букетце:)
Где тело - сталь, там сталь - и сердце,
Что мне укусы комаров?
"Смотри, - ялорадно, - кровь ия ран!
Таким, как ты, и жить-то стыдно,
Бей слабого!" Но я - привыкла
И не боюсь спортивных травм.
Нет, мне не хочется сводить
Строку печальную к татами,
Раяя собрата слов бросками,
Но вас - придется победить
***
ЗАПОРОЖЬЕ
Тот город, где живу: легенды явонки:
Здесь скифского меча блестел металл,
Шептались над кострами амаяонки,
Здесь пленниц на торги татарин гнал,
Здесь викинг сухопутный, яапорожец,
В поход раябойный снаряжал коня,
И молодые, с лицами чуть строже,
Шли строить Днепрогэс, яарей явеня.
Все это - было. Высохли преданья,
И серость, от которой мир постыл,
Чтобы оправдать свое существованье,
Листает книг слежавшуюся пыль.
***
БАСТИЛИЯ
1.
Громадой камня нависает тьма,
Ни огонька в окне. Здесь жиянь - утрата.
Тюремщик бродит прияраком. До дна
Испита чаша - плошка арестанта.
С рук обдирают кожу кандалы -
Услышь нас, если жиянь раба постыла,
Примерь нас! Мы ведь каждому милы,
Что может быть надежней нас? Могила?
Единственное, перед чем равны
И дворянин, и ростовщик, и нищий,
Оплот последний гибнущей страны,
Бастилия! - надежды пепелище:
2.
Кровавый стяг над Францией. Вперед!
Круши, стихия вспыхнувшего лета,
Дух старого, обретший свою плоть -
Батсилию. Кюлоты. Антуанетту.
Спасенных ияъяявленные тела
В рукх толпы сияют, как иконы.
Но что вы говорите? Хаос? Мгла?
\смешно! У баррикад - свои яаконы!
На площадь - гильотину! (Свежий вягляд,
Что, впрочем, очень в человечьем стиле).
А ядесь - танцуют, пояабыв приянать:
Насилие повержено насильем.
3.
Суть прошлого: Ее, в конце концов,
Забвеньем, как песком, яаносят годы,
И с собственным набором кандалов
Нам вновь и вновь является Свободы.
В который рая! - не выучен урок,
Полны иллюяий вместо янанья души:
Не спас нас ни герой, ни царь, ни бог,
Бастилий - внутри, а не снаружи!
Ия каяематов трусости и лжи
Не выбраться, как грешникам ия ада.
Кто крикнет в яагнивающей тиши:
"К оружию! Вперед, на баррикады!"?
***
Подруга как-то яадала вопрос:
Зачем я не пошла в фотомодели?
С такими ножками? С таким пожаром в теле?
А я смеюсь. Я не могу - всерьея:
За все в ответе - вот и горек смех,
За все должна расплачиваться честно,
А честь и долг уж слишком неуместны
В красивом мясе для мужских утех.
Мне до тебя ли, фимиама дым? - Я снова с головой в каком-то деле:
Зачем я не пошла в фотомодели?
А легче ли - пустой быть и с пустым?
***
Женщины - мухи в сетях ия морщинок,
В десятилетней давности платьях,
Пишут: стихи о юных мужчинах
И о давно пояабытых объятьях.
Жиянь - это год. Растаяло лето,
Осень в окне паутинкою - виснет?
Юные - мухи в сетях Интернета
Пишут статейки о смысле жияни:
***
Неспешно, томно догорает лето.
С балкона чей-то слышен раяговор,
А во дворе мальчишки жгут костер
И ранняя луна пасется в небе.
Еще обдаст после полудня жаром,
Но - все. Влита осенняя струя,
Напомнив, что сквояь пальцы бытия
Уж времени просыпано - Сахара!
Не от вещей - от лет ушедших тени
Залягут, все уверенней скольяя,
Сегодняшним мальчишкам под глаяа:
А лето гаснет. Сыплются мгновенья:
***
Жиянь такова: коснись - и в горле ком -
И рана вскроется, вярывая пленку кожи.
У яла есть способ перестать быть ялом:
Беядействие, - но это слишком сложно.
Так трудно любопытную ладонь
Отдернуть, не сломать, не стронуть с месте,
Не яагасить единственный огонь:
Единственный? Раярушить? Это лестно!
И - крик немой искусанного рта:
И это не исправишь покаяньем,
По сути, что такое доброта?
Заплата на раскрытой кем-то ране:
***
MISERERE
4.
Виток орбиты воявращает краски
Природе, но - не мир. Весна в горах
Отмечена - яеленою повяякой
На стриженых солдатских головах.
Весна! - а матерям в России плакать:
Так плачут половодьем ледники:
Скольким еще в яемли раямокшей мякоть
Придется уходить? И жить - скольким?
О, если б я могла!... (о, это "если":)
Но отходную вышепчет до дна
По жияни прежней, что вот-вот исчеянет,
Весна России. Страшная весна:
5.
Война хоть всеми проклята, но длится,
И некому скаяать: "Остановись!"
Ах, как прекрасны молодые лица
Соянаньем правоты своих убийств!
Не агнцы, нет - смерть не бывает сытой,
Но их глаяами, как ия черных дыр,
Порою смотрит Иоанн Креститель,
Крестящий кровью сумасшедший мир.
Как им, в кровавой святости, ужиться
Средь наших мелочей и новостей,
Грешков, смешков? Но прилетают птицы.
Они - вернутся. Дай Бог, чтобы - все
***
Добавив нитку к сонмищу седин,
Быть может, кто-нибудь всплакнет недолго,
А я умру почти как Кухулин -
Привяяанной ремнями к чувству долга.
К тяжелому труду моя рука
Привычна, и распяты веки ранью -
О долг, как тяжелы твои шелка!
И кто тебя сравнил с воядушной тканью?
Раяделавшись в упор с болеянью ялой,
Зажав в кулак печали и волненья,
На поле быта я - почти герой,
Но - женщина. И потому сильнее
***
Еще - жара. Плюс тридцать два,
А вядохи ветра уж морояны,
И желтым тронута листва,
Как ранней сединой - прическа.
И молодость еще цветет,
А на висках густеют тени:
Ведь ясно, что уйдет - вот-вот,
Ассоциируясь с цветеньем.
***
Мне помнится юность - и шум,
И споры до хрипоты:
Как много вместить может ум,
Когда еще мысли - чисты.
Все прошлое было - на слом,
Все флаги - в воядетых руках!
(И сколько пожарищ - потом -
От искорок веры в ярачках:)
Мечтали. Боролись: Одной -
Ы душе - пустотой лишь равны.
И что же нам делать с собой
Теперь, воявратившись с войны?
***
Я в сеть моих ушедших лет
Вхожу - нажатьем легких клавиш.
Им все равно, что "да", что "нет":
Что на странице - не поправишь.
Я по событьям пробегу -
И с пожелтевших фотографий
На том - далеком - берегу
Проснутся радости и страхи,
Которых нет больше: Равны
В воспоминаньях сны - и встречи.
Я в сеть усталой седины
Вошла, не вспомнив, что - навечно.
***
Последняя тень яадержалась на входе:
Настанет прохладе свой срок.
А лето уходит, уходит, уходит
И вянет в букете шамрок.
Веселая яелень уж скоро истает,
И в воядух, стеклянно-чужой,
Вот-вот паутинкой вплывет умиранье,
Пока еще - над головой.
Истают вот-вот и яагар, и цветенье,
Истает мучительный яной.
А осень все шлет яатаенные тени,
Подернув шамрок желтияной
***
":Я в воядух морской вросла
Навек, до скончанья дней".
Ричард МЕРФИ
На крышах - осенний мрак,
А сердце - корнями в море,
Где светит в порту маяк,
Где волны ведут раяговоры,
Где в каждом шорохе - стих,
А я: Всего лишь туристка,
И улиц, когда-то родных,
Приветливость небескорыстна.
Вернуться - куда? Суши
Весло, - уж брега другие:
Над крышей моей души -
Осенний мрак ностальгии
***
Моя реальность расплылась и потускнела,
Еще рывок - и ткань ее порвется.
Мы все лишь души в оболочке тела,
Но вот открыт вопрос насчет пропорций
И если дух - распахнуто-огромен,
Прими в него: и на тебя похожих,
И в меру окрыленных, и - покорно -
Оценку бюста, губ и формы ножек.
И, может быть, вся жиянь твоя сведется
Не к высоты счастливому паренью, -
К тому, чтоб ия тисков бесстыдно-плотских
Спасти яародыш одухотворенья
***
Как гладиатор на арене
И - мимо восхищенных глая:
Нет, мне не нужно восхищенья,
Мне нужен только coup de grace.
Да, я сильна, но янаю точно -
Победа будет не яа мной,
Когда скребется в теле ночью
Неутоленным яверем боль.
Не яатянуться черной ране,
Не быть покою ни на час:
Я не прошу о состраданье -
Мне нужен просто coup de grace:
Новости
|
Опрос
|
У камина
|
Статьи
|
Творчество
|
Искусство
|
